ГОЛЬ

Несколько лет подряд я имею собственную примету наступления холодов: исчезает из-под двери коврик. Живу я в девятиэтажном доме на девятом этаже, предпоследнем, потому что выше – они – те, кто шаркает грязными ботинками по моему потолку и ежегодно исправно спирает мои коврики.

Однажды мне всё это изрядно надоело, и вьетнамской подстилки у моей двери не стало насовсем. Тогда в дверь позвонил замызганный мужичонка и без обиняков изложил свою просьбу: «Слышь, дай тряпку какую-нибудь, а то замерзаю».  В другой раз шумное семейство средь ночи запросило... ножик: «Детям хлеб порезать»... 

Не знаю, как вы, а я голь жалею. Но не уважаю. И на это есть у меня свои субъективные причины. Однажды – я к ним, как говорится, со всей душой, а они возьми и прямо из-под носа умыкни детские санки.

В общем, странные эти люди – бомжи. То слезу пустят, то так завернут крепким словцом, что мало не покажется. Совесть у них, может, где-то и есть, но давно потеряна вместе с потрёпанным паспортом. То, что нищенство – это образ жизни и даже профессия – конечно же, понимаешь, но всё равно клюёшь на крючок . А-а, да Бог им судья!

     Сейчас зима. Холодно, и бомжей жалко. Они загодя сносили всякое тряпьё к себе на чердаки и в подвалы, утепляли логово, чтобы не замёрзнуть. И всё равно каждую зиму мрут от переохлаждения. В прошлом году  за зиму милиция сняла с запорожской теплотрассы несколько десятков трупов. Зима для бомжей – сущее испытание. Жителям многоэтажек, безусловно, не нравится соседство с ними. Начинают доставать малолетки: трясут деньги, издеваются, а иногда перекроют на ночь кран с горячей водой, и – пиши пропало.

«ВАСЯ – миллионер»

  Вася – мой собеседник в кабинете участковых инспекторов, типичный представитель бездомной братвы. Хотя это не совсем так, потому что Вася – своего рода «миллионер». Он зарабатывает от десяти до двадцати гривен в день на сборе бутылок. Бомж по привычке божится, что если бы ему дали работу, пошёл бы плотником. Но начальник отделения смотрит на вещи реально – это фарс:

     - Вась, скажи честно, ты пойдёшь работать за три рубля?

     Вася уже вкусил этой странной свободы. Он не хочет обязаловки. У него своя жизнь...

  ...Большинство мужчин становятся бомжами по семейным обстоятельствам. Разлад в семье и всё, что с этим связано. Устраиваются в старые общежития, спиваются, бросают работу. В один прекрасный день меняется комендант и лафа прекращается...

    Вася тоже прошёл через эту схему. Бомжует он меньше года напару с дедом-инвалидом. А вообще бомжи стараются не кучковаться, жить поодиночке. Так легче – не надо ни с кем делиться. Хотя кое с кем делиться всё же приходится...

«Пьяный»  УГОЛ

    Свобода бродяг – вещь иллюзорная. В их мире существует своя иерархия и действуют волчьи законы, не милосерднее уголовных. Это целая система, которой надо подчиняться. Идёт жёсткая конкуренция, потому всё поделено на секторы. Вася с дедом работают по гаражам в первом микрорайоне, собирают бутылки. Это их зона.

    Неся дневной «улов» к пункту приёма тары, им не миновать «пьяного» угла – места, где собираются человек по двадцать-тридцать городских картёжников – своеобразной прослойки между бомжами и отпетым хулиганьём. Приходится отстёгивать им от дневной выручки за бутылки, иначе  просто отберут. Правда, не всё, что-то обязательно оставят. Забрать последнее, как у уголовников, считается «западло». Из двадцати гривен могут пятёрку оставить на житьё-бытьё...

     А житьё-бытьё Васи и деда – не экономное, потому как, учитывая их образ жизни, приходится покупать готовые продукты каждый день. Да к тому же на водку много уходит. Так что миллионер Вася – дутый. Выпивка – атрибут бродячей жизни, которая из того и состоит, чтобы днём где-то «побашлять», а вечером – напиться...

    В одной примитивной песенке поётся: у того, кто пьёт много вина, не болит голова. Однако, случается и такое, что бомжи болеют. На этот случай в их среде есть свои, причём хорошие, специалисты. Ментам знаком один первоклассный зубной техник, который многим «бичам» понабивал рты золотыми зубами. К слову, половина бомжей в городе – люди с высшим образованием. Но и город у нас специфический.

«Я – сиротка, я калека...»

      Когда на городском рынке милиция задерживает попрошаек, прохожие сначала возмущаются: «Что вы инвалида трогаете?!» Но этот самый «инвалид» вдруг встаёт на обе ноги или вытаскивает подвязанную руку... «Безрукие» и «безногие» у участковых все давно на учёте. Но вот недавно среди них «слепой» объявился – новенький, лет девятнадцати. Ему кто-то у магазина кусок масла подкинул. Участковый на первый раз пожалел, прошёл мимо. Так «слепой» ему:

     - Товарищ милиционер, на масло не наступите...

    Недавно задержали киевского бомжа-гастролёра, который за восемь лет двенадцать раз побывал в спецприёмниках. Нужны ли такие приёмники, когда во всём мире бродягам отводятся ночлежные дома?

                                                                                Вия Буркина, 1999 г. «Время и мы» (архив)

Комментарий-постскриптум:

  Снова напрашивается астрологический комментарий на этот счёт. Что при рождении закладывается в натальные карты этих людей, чтобы они вот так опускались до самого дна?

     Конечно, если бы была возможность исследовать этот специфический вопрос... А так можно только порассуждать логически.

  Безусловно, здесь не обходится без Нептуна (низы пролетариата, пьянь, нищета...) и общеизвестных двенадцатидомных вещей. Поражение личных планет Нептуном, сам Нептун – поражённый... И, наверное, без Лилит (Чёрной Луны) никак...

      Люди печальным образом отрабатывают свою карму.